Студенты машиностроительного факультета СПИ Г. Жедринский и И. Кривченков в комнате 101 общежития №3. Саратов. Конец 1960-х гг.

Музыку слушали по приемнику VEF-201 Портативный радиоприёмник «ВЭФ-201».
Рижский электротехнический завод.
1969 г.
Подробнее . В те годы диапазона УКВ еще не было. И вся музыка шла с помехами. По советским радиостанциям пели Иосиф Кобзон и Владимир Трошин. Битлов мы слушали на КВ диапазоне. Была такая история примерно на третьем курсе. Проводили какой-то рейд по общежитию № 3. И вот черт дернул одного студента на маленьком листочке, с пачку сигарет, написать номера волн КВ-1 диапазона, а сверху озаглавить: «BBC». Листочек нашли. И парня отчислили!

После меня, через восемь лет в СПИ учился мой младший брат Володя. Тогда все стало гораздо проще! Они уже покупали и пластинки, были фарцовщики, у студентов появились магнитофоны.

Очень популярны были песни Владимира Высоцкого. Пластинок или записей еще не было. Просто подбирали мелодию и переписывали тексты. На той фотографии, где Гера Жедринский поет, поет он наверняка Высоцкого!

Телевизоры в комнатах были наперечёт. Как и магнитофоны. У нас в комнате стоял транзисторный приёмник «ВЭФ - Спидола» Портативный транзисторный радиоприёмник «ВЭФ-Спидола-10».
Рижский электротехнический завод.
Начало 1960-х гг.
Подробнее Рижского завода. Приёмник был куплен на барахолке за очень приличную по тем временам сумму – 100 рублей (в «свободной» продаже его не было) и магнитофонная приставка (дека) «Нота-М» Ламповый настольный катушечный магнитофон-приставка «Нота».
Новосибирский электротехнический завод.
Начало 1966 г.
Подробнее , приобретенная на мою первую зарплату после окончания школы.

Интересное это было время. Как только поступала в продажу какая-нибудь новая радиоаппаратура – тут же в журнале «Радио» Ежемесячный научно-технический журнал «Радио».
СССР. Россия.
1946 г.
Подробнее разбирались её недостатки и способы их устранения. В нём публиковались статьи по самостоятельному изготовлению различных усилителей, электропроигрывающих устройств (ЭПУ), а также рекомендации по улучшению качества серийной радиоаппаратуры.

Студенты энергетического факультета в комнате студенческого общежития СПИ. Конец 1960-х гг.

Была могучая промышленность ВПК, где «достать» необходимые комплектующие было вполне возможно.

Ширпотребу в то ремя, к сожалению, не уделялялось должного внимания. Вот вся страна и мастерила себе необходимую радиоаппаратуру сама. «Зато мы делаем ракеты...» - пелось тогда в популярной песне.

Вся советская радиоаппаратура, которая была у меня тогда и после, подвергалась этой трансформации. К ней относился и транзисторный переносной приёмник «ВЭФ-Спидола», тогда самая современная всеволновая модель, в который я добавил «европейские дневные» диапазоны тринадцати, шестнадцати и девятнадцати метров.

Где только не побывала моя «Спидола»: и на морском побережье Кавказа, и в пансионатах, где мы отдыхали. Она исправно снабжала нас танцевальной музыкой, которую в те прекрасные времена можно было с трудом найти только в диапазоне коротких волн.

Музыку передавали зарубежные станции – Радио-Люксембург, ВВС, Voice of America, другие различные «Голоса» и неизвестные нам станции.

Приёмник много раз падал, корпус разбивался и менялся, но работоспособность его от этого не терялась. «ВЭФ-Спидола» и сейчас стоит у меня в дальнем углу шкафа. Это уже раритет…

Магнитофон прошёл в общежитии четыре года почти непрерывной эксплуатации, кроме, пожалуй, ночного времени, что равносильно десяти годам обычного использования. Аппаратура в СССР делалась обычно по стандартам ВПК, и пусть её было мало, и вид её был часто неказистым, она отличалась завидной прочностью и надёжностью».

Вкусы у всех были разные. В конце 60-х – начале 70-х в общежитиях и Клубе СПИ слушали Beatles – Yesterday, Girl (её считали «лучшей песней всех времён и народов»), Michelle, оркестровые баллады Abbey Road, Shoking Blue – знаменитую Venus, Cream – Strange Brew, советские ВИА – «Самоцветы», «Добры молодцы», «Серебряные струны», «Песняры». Любили песни Высоцкого.

Магнитофонов у нас не было. Из музыкальных инструментов в моём окружении была только гитара. Были популярны песни «Битлз»: «Об-ла-ди, об-ла-да», «Йеллоу рива» и т.д. А из наших – Юрий Визбор «Милая моя», Булат Окуджава «Последний троллейбус», «Ах, Арбат, мой Арбат», Давид Тухманов «Песенка студента», Владимир Харламов «Колёса» («Всё колеса по рельсам стучат, говорят на бегу, месяц за тучи зашёл. Как я хочу рассказать, рассказать не могу, как мне с тобой хорошо! А искры вылетают из топки паровоза...» - слова В. Петрова) и другие. Ни разу не обходилось без песни про физиков Галича ( «Чувствуем с напарником – ну и ну...»). Ну и, конечно, любили песни Высоцкого.

Студенты энергетического факультета на воскресной прогулке. Конец 1960-х гг.

Перед демонстрацией 1 мая во дворе Саратовского политехнического института. 1969 г.

Многие песни мы пели, не зная авторов. Помню песню про жёлтого цыплёнка: «То жёлтый цыплёнок, что в небе гулял, все белые звёзды, как зёрна, склевал». Сейчас-то просто – в интернете всё можно найти. Вот посмотрела и узнала, что текст написала Галина Хомчик. Из исполнителей были популярны Майя Кристалинская, Аида Ведищева, Гелена Великанова, Юрий Гуляев, Эдуард Хиль.

Я была солисткой инстиутского ансамбля «Орфей», мы исполняли такие песни: «Песенка о медведях» (муз. – А. Зацепин, слова – Л. Дербенёв), «Через море перекину мосты» (стихи Роберта Рождественского, исполняла Лариса Мондрус), «Город детства» (стихи Роберта Рождественского. Я только сейчас узнала, что автор музыки - Фрэнк Миллер), «Человек, которого я жду» (авторы – В. Орлов и А. Султанова). Последнюю исполнял Муслим Магомаев. Ещё я пела песни «Журавли» Э. Хагагортяна (её исполняла Мария Лукач), «Старый сад» Орлова и Дербенёва исполняла Аида Ведищева. В общем, пели все те же песни, что и Алла Пугачева, Муслим Магомаев, София Ротару, Жан Татлян («Море зовет», «Уличные фонари» и др.), Валерий Ободзинский. Помню такую песню – «Ланка». Сейчас узнала, что авторы – Вадим Егоров и Юрий Колесников. Ещё часто пели «Колокола» Владимира Маркина. Пели всё, что нравилось.